Пенсионерка Раиса Васильевна Никулина принесла в редакцию газеты «Нязепетровские вести» заметку о жизни своей семьи, которую она отправила также в журнал «Невыдуманные истории», где и была опубликована в одном из июльских номеров.
На границе Нязепетровского района с Башкортостаном, неподалеку от Калиновки, на месте, где река Большой Майгаш впадает в реку Васелга, была когда-то деревня Чепуровка. Это наша родовая деревня: она была основана моим прадедом Дормидонтом Чепуровым вместе с его братьями. Их было пятеро, приехали они в Нязепетровский район из Пермского края. Потом в Чепуровке жили Николай и Андрей — сыновья Дормидонта. Николай, наш дедушка, позже покинул деревню: за шесть километров от нее по реке Васелге была деревня Кировка, туда он и переселился. Там у дедушки родились три дочери и три сына: Василий — мой отец, Николай и Иван. Наш дедушка и его сыновья были колхозниками: занимались земледелием, скотоводством, пчеловодством, а также охотой и рыболовством, а папа избрал другой путь – стал колхозным кузнецом.
«Всегда буду любить»
В трех километрах от реки Васелги находится башкирская деревня Шакарла. Там мой, тогда еще 20-летний папа Василий Николаевич нашел себе невесту — нашу маму Прасковью Васильевну Старцеву. Она была на год его моложе. Папа и мама очень любили друг друга. Он часто говорил:
«Я Прасковью люблю и всегда буду любить!».
Жили мои предки в любви и достатке, трудились, растили детей. У мамы и папы родились мои старшие братья Василий и Владимир. И началась Великая Отечественная война. В октябре 1941 года мама, беременная мной, проводила папу на фронт. Мой отец воевал под Москвой. 18 декабря 1941 года, когда я еще не родилась, папу ранило разрывной пулей в левое плечо. Его привезли на поезде в госпиталь в Челябинск, здесь он долго лечился и на фронт больше не попал.
Я родилась в Рождество, 7 января 1942 года. Но папа в первый раз меня увидел только в мае. У отца после войны еще долго болела рука. В течение семи лет он ездил в госпиталь извлекать небольшие обломки костей. Через 7 лет после ранения отцу сделали последнюю операцию. Все обломки костей извлекли, но рука у него высоко все равно не поднималась. Несмотря на это, он продолжал заниматься любимым делом — работал в кузне. Отец считался лучшим кузнецом в округе. У него был напарник — молотобоец. Отец в одной руке держал щипцами раскаленное железо, а в другой — маленький молоток, которым он постукивал, показывая молотобойцу, куда ударить кувалдой. Тридцать лет папа проработал на горячей работе, имел много медалей.
Общий памятник
После войны у моих мамы и папы родились еще пятеро детей. Мой старший брат Василий в пятнадцать с половиной лет покончил жизнь самоубийством — застрелился. Причина так и осталась загадкой. После этого мы переехали в Ункурду. Но на прежнем месте работы отцу не отдали заработанные им 600 кг пшеницы, потому что Калиновскому отделению, к которому относилась Кировка, очень был нужен кузнец. Семье пришлось немного поголодать до нового урожая. Потом все равно папу переманили в Калиновку кузнецом, и зерно вернули. Там папа купил большой дом. В 1959 году я покинула родные края — уехала в Златоуст, выучилась на учительницу начальных классов. Разъехались и остальные братья и сестры. Нет уже и моих родителей. Папа прожил 61 год, мама — 78. На их могилке стоит общий памятник — один на двоих.
Прошли годы, не стало многих деревень в Нязепетровском районе, в которых жили мои предки. Нет и нашей родовой деревни Чепуровки. Напоминает о ней лишь название водоема в Нязепетровском районе — Чепуровский пруд, да на мраморных памятниках, установленных на кладбище в Калиновке, можно прочесть имена ветеранов Василия Николаевича и Николая Николаевича Чепуровых.
К печати подготовила Елена СЕВЕРИНА
