[responsivevoice_button voice=»Russian Female» buttontext=»Послушать»]
22 июня 1941 года война постучалась во все дома нашей родины, к кому громче, а к кому и вовсе ворвалась без спроса. Семью моей мамы, Елизаветы Николаевны Андрияновой (ныне Кармановой), военное лихолетье тоже не обошло.
Начало войны семья встретила вшестером: мать, отец, бабушка и трое детей — двухлетний сын и две дочери: пяти и одиннадцати лет, Лиза старшенькая. Отца призвали на фронт. Вскоре еще одна беда: у семьи украли корову. В городе уже вовсю гулял голод. Следующим ударом по семье стала кража картофеля и овощей из погреба. Зимой в морозную ночь неизвестные воры вскрыли хранилище, взяли, сколько могли унести, но вход оставили открытым. Весь урожай замерз. Пришлось ходить по деревням, обменивать вещи хоть на какие-нибудь продукты. Радовались весне и лету за их дары: крапива, лебеда, лесные травы и ягоды, кора и коренья. Рядом река Нязя, дети умудрялись ловить «пижариков» на мели — так они называли пескарей. Мама вспоминала, что всегда нестерпимо хотелось есть. Повсюду были голод и холод… Дрова возили на себе из леса и мал и стар. Одежды почти не осталось, валенки носили по очереди: один погуляет, другой дожидается. Дети есть дети — играли в снежки, катались с самодельных катушек. Елизавета Николаевна рассказывала о случае на катушке: семилетняя сестренка, глядя на всех, скатилась, длинная бабушкина юбка задралась об лед, а под ней-то — ничего! Травмировалась, конечно, об лед — слезы, крик, а ребятам смешно… Так проходило военное детство, но для Лизы и оно вскоре закончилось. Когда зимой сорок третьего года стало совсем невмоготу от голода, холода и нужды, Лиза, которой 1 сентября исполнилось четырнадцать лет, пошла на завод. Семья решила, что ей надо работать.
Нязепетровский механический завод им. Калинина, благодаря поступившему оборудованию с оккупированных территорий, в 1942 году перешел на выпуск военной продукции. Здесь выпускали головки снарядов, корпуса авиабомб, коробки противогазов, ампулы для зажигательной смеси… Основной рабочий состав — женщины, подростки. Они встали у станков на место ушедших отцов, братьев, мужей, защищавших Родину.
Придя в отдел кадров с просьбой о приеме на работу, Лизонька волновалась, что откажут, не возьмут, ведь ростиком она была ниже своих сверстников, на вид и тринадцати не дашь. Приняли, направили в арматурный цех. Но начальник цеха посмотрел на нее и сказал: «У нас здесь не детский сад…». Снова отдел кадров и направление в литейный цех. Приняли чистильщицей головок бомб. У четырнадцатилетней девчонки в руках зубило, молоток, напильник. Очищали головки бомб от брызг после сварки. Выполняли и другие работы: подносили ящики для бомб, подвозили на себе железо, готовили пробки для снарядов… И так до конца войны. Тому, что Елизавету приняли на работу, радовалась вся семья: работающим подросткам полагался 700-граммовый паек хлеба. Хлебом этот паек назвать было трудно, но семье это дало возможность выжить.
В первую очередь в семье заботились о младших детях. Сама же Лиза часто уходила на работу голодной. Попив воды из ковша, спешила в двери. Старая бабушка совсем обессилила, все реже сползала с печи и очень жалела Лизу, говорила: «Анна, дай Лизоньке кусочек хлеба с собой на работу». На что мать отвечала: «Николай, уходя на фронт, велел маленьких сберечь»… и кивала в сторону спящих сестренки и братика Лизы. В обеденное время, когда все доставали свои узелки, Лиза уходила в темный уголок и втихомолку плакала: ей нечего было доставать.
Но однажды произошел случай, о котором моя мама рассказывала чаще всего, как будто хотела облегчить душу. Транспортировать особо тяжелые грузы на предприятии в то время была дана бронь крепким мужчинам. Они впрягались в тележки и волокли на себе металлические заготовки. Этим людям полагался двойной обед в заводской столовой. Одним из таких рабочих был сосед Лизы по улице. Однажды в перерыв, сама не зная почему, Лиза пошла вслед за ним в столовую. Увидев, как на раздаче ему налили две тарелки супа, одну из которых сосед унес на столик в зал, она протянула руки ко второй тарелке. Вернувшись к раздаче, мужчина спросил: «А где …?» Лиза за соседним столиком слышала, как ему ответили, что выдали все. Уплетая из тарелки жидкую баланду, она спиной почувствовала на себе его взгляд. Когда их глаза встретились, мужчина, едва улыбнувшись уголками губ, опустив голову, пошел к своему столу. Лиза потом избегала его, не знала, куда спрятаться от стыда. А он при встречах никогда об этом не напомнил и ни с кем не поделился.
А потом была победа — самое яркое событие в жизни того поколения. Мама рассказывала: все друг друга поздравляли — знакомые и незнакомые — и плакали, но это были слезы радости. Пришел с фронта отец, пошел работать на завод. Стало легче, но Лиза так и осталась работать, выучилась на машиниста крана и работала в литейном цехе. Елизавета Николаевна Андриянова (Карманова) имеет медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», другие награды и благодарности от правительства области, от горпо, где она работала после завода. 75-летие Победы мама встретила с развивающейся деменцией (потерей памяти). Таких людей сейчас называют незабудками, но каждый раз на вопрос: «Как дела?» часто отвечает: «Сегодня работала на заводе «на бомбах».
Т. ЛАТЫЕВА
