[responsivevoice_button voice=»Russian Female» buttontext=»Послушать»]
Летние каникулы можно провести интересно. Студентка историко-филологического факультета ЧелГУ (специальность «международные отношения») Мария Шеремета побывала на раскопках в Кунашакском районе.
—Мария, как ты готовилась к раскопкам?
— Практически никак. Знала, что придется жить месяц в поле, поэтому настраивалась морально. Поскольку у меня был опыт палаточной жизни, особо не боялась ничего. Знаю, что такое жизнь на берегу озера. Меня уже никакие тараканы, кузнечики и мыши не страшат.
Когда приехали на раскопки, подружка боялась заходить в палатку:
«Я там жить не буду».
На что ответила ей:
«Это ты в первый день так говоришь, а потом их еще по головке гладить будешь».
— Расскажи о раскопках.
— Все зависело от погоды. Если было очень жарко, начинали копать в шесть утра. Работали по восемь часов в день: четыре часа утром, четыре часа вечером. Это очень тяжело, особенно сначала. Большая физическая нагрузка. Один копает, второй землю откидывает. Нужно работать очень аккуратно, потому что погребение IX века. Сначала использовали лопаты, потом — шпатели и кисточки. Радовались каждой вещице. Со временем научилась отличать обычный камушек от археологической находки. Многие могилы были разграблены, потому что при захоронении могли положить драгоценности.
Копали даже в очень жаркую погоду. До сих пор на руке остался шрам от ожога. Всегда хотелось пить. А так, в принципе, весело: пока идешь до места раскопок, песни поешь. Научилась разбираться в лопатах, знаю некоторые археологические термины, то есть расширились знания в области археологии.
— Хотелось ли забрать себе что-нибудь из находок?
— Это запрещено законом! За это могут наказать. Единственное, что забрала, скелет суслика, он никакой ценности не представляет. Когда копала, подумала зуб какой-нибудь, а оказались кости суслика. Они такие маленькие. Собрала их, может, полностью, может, нет.
А вообще находили серебряные пояса, горшки с красивым орнаментом, железные наконечники и сабли. Их нужно реставрировать. Для истории они представляют большую ценность, чем для меня. А я эти раскопки и так не забуду. Конечно, черные копатели заинтересованы в этих находках. Приезжал один такой, он к нам очень долго «подмазывался». Хотел что-то выяснить, но мы ему ничего не сказали.
— Страшно находиться на месте раскопок?
— Нет. Во-первых, мы работали днем. Откопали две могильные ямы, они находились друг над другом. Лучник лежал сверху, ему, наверное, лет четырнадцать— пятнадцать было. Под ним лежал мужчина лет тридцати. Страшно не было, понимаешь, сколько веков прошло.
Во-вторых, когда захоронения раскопаны, устанавливается дежурство, чтобы черные копатели не приехали и не разграбили. То есть курган и лагерь у нас располагались отдельно. Между ними расстояние было примерно около километра. Ночью парень с девушкой дежурили либо юноша один. Вот тогда было страшно, каждого шороха боишься. Все-таки днем народ, солнышко светит .А вечером, конечно, жутковато, от каждого крика подскакиваешь. На дежурстве спать нельзя. Когда ты копаешь по восемь часов в день, так устанешь, что бояться и сил-то уже нет!
— Запомнилась ли какая-нибудь история с раскопок?
— Да. Приехал мой преподаватель, и я пряталась от него, чтобы не заметил. Увидел и спрашивает:
«Что Вы здесь делаете, Мария? Вы же международник, почему копаете?».
Вообще, самым запоминающимся был момент раскопок. То, что ты что-то находишь, очень радует.
Среди археологов есть традиция проводить обряд свадьбы. Выбирается жених, невеста и родственники. Я была тёщей. По «легенде» мой муж работает в ЮУРГУ, всю жизнь мы жили душа в душу, но сейчас уже не общаемся: столько лет прожили вместе, надоели друг другу! И вот доченьку-кровиночку замуж отдавали. Нарядились, ходили с гитарой, плясали. Настоящую свадьбу провели! Было интересно, я вжилась в роль тёщи до такой степени, что так жила ещё неделю. Это очень интересная традиция, мне понравилась.
Еще запомнилось посвящение в археологи. Мы ели землю, целовали лопату, а потом всех сбросили в озеро, а на улице было холодно. Вот так над нами поиздевались. Но зато могу сказать, что теперь я — археолог.
Самое ужасное — это готовить еду на кухне. Когда человек десять-пятнадцать, это еще куда ни шло, но когда вас сто! Варишь борщ, а на улице — жара. А потом еще на дежурство заступаешь на целый день.
Когда кушать нечего, первая еда — это лук. Просто лук с хлебом! Когда ты голодный, а ужин еще не успели приготовить, этот овощ просто моментально расходится. Кто-то один, видимо, начал есть, потом все подхватили и ели один лук с хлебом. Все просто, а если еще посолишь сверху, вообще самая вкусная еда. Сейчас, когда в общежитии есть нечего, этот «археологический» бутерброд очень кстати.
Чай с чабрецом — мой любимый напиток. Сейчас чайные пакетики завариваю, но это уже не то.
— Вы общались с местными жителями?
— Лагерь был на восемь километров отдалён от ближайшей деревни. Один магазин на весь посёлок. Жители особо ничего не спрашивали. К нам с подозрением относились:
«Что тут копаете десятый год?».
В шутку отвечали: «Да там Александра Невского нашли». Они всегда такими большими глазами на нас смотрели. Особо рассказывать тоже нельзя: мало ли кому чего наговорят. Просто раскопки идут уже десятый год, поэтому ждут, когда все это закончится.
Настолько впечатлило общение с жителями, что стали разговаривать на местном диалекте. В шутку до сих пор так общаемся с теми, кто был на раскопках.
— Хотелось ли тебе в определенный момент все бросить и оказаться дома?
— Нет. Со временем многие стали уезжать. К концу раскопок осталось человек десять. Хотя изначально нас было около тридцати пяти. А мне не хотелось домой. Все же хорошо: друзья, общение, веселье, жизнь в палатке. К тому же к концу началось самое интересное. Приступили к раскопке захоронений. Было очень интересно, что еще найдем. В лагере царила какая-то душевная атмосфера: костер, песни под гитару… Физический труд и дежурство на кухне не мешали моей романтической натуре.
Мария с удовольствием еще не раз приняла бы участие в раскопках, но не получается совмещать их с учебой. Связать свою жизнь с археологией не хочет, потому что это тяжелая работа. Считает, что важнее быть археологом в душе.
АНАСТАСИЯ ЮДАНОВА, 17 лет
