Л. А. Чиркова бережно хранит всё, что связано с памятью об отце: фотографии, документы, свидетельства, награды.
Она всегда интересовалась историей 65-й отдельной стрелковой морской бригады, тесно общаясь с З. В. Ерофеевой, под руководством которой в музее СОШ № 27 создавался альбом, посвящённый участникам бригады.
Но материала об отце в этом альбоме нет. Александр Александрович никогда не рассказывал о войне. Всё, что дочь знает о нём и помнит, это отрывочные воспоминания, навеянные возникшими в жизни теми или иными обстоятельствами. Он никогда не демонстрировал своих наград, не посещал встречи с участниками войны, а фильмы о войне считал идеализированными. Но внутри себя он пронёс память о войне до последнего своего часа.
Доброволец
Александр Александрович Бозов, 1911 года рождения, — железнодорожник во втором поколении. Его отец, Александр Федорович Бозов, участник первой мировой войны, работал в депо кузнецом, имел личное клеймо качества. С будущей супругой Александр Александрович жил по соседству на улице Кудрявцева. Красавица Евдокия Григорьевна покорила его сердце ещё в юности, они поженились. В начале 1930-х годов был призван в армию, служил на Дальнем Востоке в железнодорожных войсках, демобилизовался в звании старшего сержанта. В 1934 году родилась дочь Александра, в 1936 — Августа, в этом же году купили дом на улице 8 Марта, затем появилась на свет Галина, перед войной родилась Зинаида. В трудовой книжке записано, что с 1936 года Александр Александрович работал машинистом паровоза.
В своём повествовании Людмила Александровна неоднократно делает акцент на том, что в Карелии воевали с Финляндией, финны стремились занять северные территории нашей страны, таким образом оттянуть силы с востока. Неслучайно в бригаду набирали уральцев: суровый северный климат и глубокие снега Карелии требовали умения ходить на лыжах. По словам Людмилы Александровны, бои были только наступательными, и наших «выбивали там на 80 — 90 %». Бригада, сформированная в Нязепетровске, состояла из моряков Северного флота, Дальнего Востока и нязепетровцев.
В состав формировавшейся 65-й морской стрелковой бригады Александр Александрович вступил добровольцем. Основной контингент бригады размещался в железнодорожном клубе, здесь будущие воины жили, проходили обучение военным специальностям. В обучение входили и пешие походы до Уфалея с целью добиться быстрого передвижения. Дисциплина была очень строгая, клуб охранялся. Александр Александрович очень редко приходил домой и лишь на короткое время.
По утверждению Людмилы Александровны, бригада была большая, не все могли поместиться в клубе, поэтому многих размещали на квартиры к жителям железнодорожного микрорайона и города.
Старшая из дочерей, Александра Александровна Шерстнёва, помнит, что и в их доме квартировало 6 человек из бригады вместе с командиром. Моряки приносили большие бидоны с кашей и кормили всех обитателей дома. Это стало для семьи хорошим подспорьем: в начале войны вся торговля прекратилась, хлеба по карточкам давали очень мало. Людмила Александровна (она послевоенного года рождения) со слов отца знает, что среди постояльцев было два друга Николая, их звали «Николай большой» и «Николай маленький». От них маме пришло одно письмо с фронта, в котором Николай сообщал: «…мы вышли с Николаем из боя, Александр вступает в бой».
Александра Александровна помнит, что перед отправкой на фронт отец заходил проститься. Отправляли их в теплушках, необмундированных.
На войне как на войне
По прибытии выдали винтовки — одну на 7 — 8 человек. Перед моряками стояла задача — добыть себе оружие в бою. В первом же бою Александр Александрович захватил ручной пулемёт. Его боевой путь был недолгим. Людмила Александровна хранит справку из Подольского архива, в которой сообщается: «Дана Бозову А. А., сержанту в отставке, … в том, что он в боевых действиях участвовал с 25 декабря 1941 года по 5 января 1942 года в 65 особой морской бригаде в должности командира отделения».
В одной из наступательных операций Александр Александрович получил тяжёлое ранение в правую руку от разрывной пули. Этот бой он помнил всегда и командира по фамилии Аратюнян, спасшего ему жизнь. Санитары раненных в бою вытащили из заболоченной местности на поляну, которая обстреливалась со всех сторон. Это заметил Аратюнян и, будучи сам раненным, стал оттаскивать людей ближе к железнодорожной насыпи, вал которой прикрыл их от обстрела. Александр Александрович навсегда запомнил раненых молоденьких солдат, они лежали в воде и просили о помощи. Уже в мирной жизни он всегда сетовал, что из-за собственной беспомощности не смог помочь им.
А. А. Бозов проходил лечение в госпитале Архангельска. В день его выписки выписывали большую группу, во время выдачи одежды Александру Александровичу достался бушлат и он порадовался этому обстоятельству, ведь бушлат теплее шинели. И вдруг кто-то радостно объявляет: «Я теперь машинист Бозов!». И он понимает, что в чьи-то руки попало его удостоверение машиниста, которое находилось в кармане шинели. По счастливой случайности именно в день его выписки выдаче подлежала и его шинель. Удостоверение было окровавленным, но главное, оно было действительно до 1955 года, и это давало надежду по возвращении домой устроиться на работу по специальности.
Испытание человечностью
По излечении в госпитале Александру Александровичу была присвоена вторая группа инвалидности. «…Имеет одно тяжёлое ранение в предплечье с повреждением костей, с понижением слуха», — говорится в выписке из справки. Правая рука висела плетью. Его направляют на продолжение службы охранником лагеря, при этом оружия он при себе не имел. Даже будь оно у него, раненая рука не позволила бы им воспользоваться. Но он не опасался за свою жизнь, находясь среди заключенных: к фронтовикам относились в высшей степени уважительно.
На территории лагеря лежали кучи пшеницы, покрытые плащ-палатками, из нее в лагерной пекарне пекли хлеб. А. А. Бозов получал половину буханки на себя, половину — на собаку, с которой служил.
Среди заключённых он встретил нязепетровца, улучил момент и подошёл нему. Они поговорили, Александр Александрович отдал ему свой хлеб. Это не осталось незамеченным, в этот же день его предупредили, что, если подобное повторится, он тоже окажется на нарах.
Служба в лагере тяготила А. А. Бозова, он стал писать рапорты с просьбой отправить его домой. Тогда уже вышел приказ Сталина об освобождении от военной службы железнодорожников, так как на железной дороге катастрофически не хватало кадров. Александра Александровича демобилизовали, в лагере он служил не больше месяца, это был 1942 год.
Готовясь к отправке домой, он насушил три вещмешка сухарей в расчёте на долгую дорогу да и домой хотелось не с пустыми руками прийти. Людмила Александровна рассказала, что, когда отец приехал, его мотало от голода, трое суток ничего не ел, все сухари раздал в дороге женщинам с детьми. Евдокия Григорьевна только руками всплеснула:
«Санька, ведь мы тут сами голодаем…» — «Вы здесь хоть в тепле», — ответил он. Будучи в преклонном возрасте, он объяснял своё долгожительство тем, что «за него молятся бабы, которым он сухари раздал».
Из одного металла льют медаль за бой, медаль за труд
Боевые заслуги Александра Александровича были отмечены наградами. 9 октября 1951 года за участие в боевых действиях на Карельском фронте он был награжден медалью «За отвагу», к 40-летию Победы получил орден Отечественной войны.
Вернулся домой в 1942 году, приступил к работе. Наличие группы не позволило ему устроиться машинистом, работал дежурным в депо, постоянно разрабатывал руку. Однажды машинист, которому предстояло идти в рейс, «сделал неявку»: у него на фронте погиб брат. Александр Александрович вызвался его заменить и благополучно провёл состав, тем самым доказав, что может работать.
В августе 1953 года А. А. Бозов был награждён орденом Трудового Красного Знамени. По словам Людмилы Александровны, эту награду он получил «за остановку наливного состава», предотвратившую страшную аварию. Эту историю она слышала, будучи ребёнком. Суть состояла в том, что, в очередной раз готовясь в рейс, Александр Александрович обнаружил неисправность паровоза. Об этом он доложил, отказавшись от поездки. В ответ услышал: «Тебя посадят за саботаж» и был вынужден выдвинуться в рейс, но за маршрут не расписался. В пути из строя вышел котёл, вся кабина заполнилась горячим паром, видимость пропала, состав превратился в многотонную неуправляемую махину, мчащуюся на большой скорости. Александр Александрович приказал кочегару прыгать, сам взял телогрейку у помощника и, придерживая её рукой над
головой, смог приблизиться к поврежденному котлу и остановить состав. Людмила Александровна помнит, что места ожогов остались навсегда, они болели.
В марте 1959 года Александр Александрович был представлен к медали «За трудовую доблесть».
Фронтовое братство
Л. А. Чиркова поведала ещё об одном участнике 65-й особой морской бригады по фамилии Чернецкий. «В детстве мы его звали «дед Дима»», — говорит она. Чернецкий прибыл в Нязепетровск на формирование с Северного флота, был размещен на квартире у соседей, а после войны вернулся в этот же дом, создал семью. Людмила Александровна рассказала, что они с отцом были совершенно разными людьми во всем: в отношении к делу, работе, в быту, но при этом всю жизнь держались друг за друга, как самые близкие родственники.
Александр Александрович умер в 2000 году, у него была парализована правая сторона, начинало путаться сознание, бывало, кричал во сне: «Победа, Победа!».
Наталья СМИРНОВА
