[responsivevoice_button voice=»Russian Female» buttontext=»Послушать»]
Большим испытанием для населения нашей страны стала Великая Отечественная война. Проводив мужей на фронт, все тяготы жизни в тылу приняли на себя женщины, недетские переживания и непомерно тяжёлый труд выпал и на долю детей.
Как-то надо было жить
Александр Алексеевич Усс родом из посёлка Наталовка Костанайской области Казахстана. Сюда из разных областей Украины на освоение казахских степей были переселены его деды. Родители, бывшие тогда еще детьми, позднее в Наталовке создали семью. Отец, Алексей Павлович Усс, работал бригадиром тракторной бригады, мама вела домашнее хозяйство. К началу войны в семье было пятеро детей. Александру Алексеевичу не исполнилось и полугода, когда отца призвали на фронт. Его фронтовой путь начинался на Дальнем Востоке в кавалерии. Когда Япония объявила, что в войну не вступает, их воинские части перебросили к Сталинграду. Вернувшийся с фронта товарищ отца рассказал, что сразу по прибытии в Сталинград их бросили в бой. В первые моменты боя они находились рядом, в дальнейшем потеряли друг друга из виду. Семья получила похоронку, извещающую о том, что А. П. Усс пропал без вести. Только когда стало возможным, старший брат Николай получил сведения из архива о том, что отец погиб в плену 25 декабря 1942 года.
После войны Ефросинья Кузьминична Усс вышла замуж за фронтовика в надежде на сильное мужское плечо, мужскую помощь. «Жить как-то надо было», — оправдывает поступок матери Александр Алексеевич. Всю войну она одна тянуло хозяйство, благодаря которому и выживали. Жили на берегу большого озера, по берегам которого заготавливали сено для коровы и овец, наличие водоема позволяло держать гусей, кур. Зимой на озере косили камыш, который использовали для отопления. Троих детей похоронила Ефросинья Кузьминична, двое из которых умерли в годы войны. В 16-летнем возрасте умерла его сестра Мария, 1934 года рождения: из-за отсутствия теплой одежды часто простужалась, а лекарств для лечения не было.
Однако личное счастье Ефросиньи Кузьминичны было недолгим: прошедший через ад войны муж вскоре умер.
Как вспоминает Александр Алексеевич, в Наталовке рядом с мазанкой, построенной на украинский лад, стояли мазанки казахов, дома немцев, рядом жили белорусы, молдаване, чеченцы. Все народности, прибывшие сюда когда-то не по доброй воле, жили дружно, бывало, вечерами выходили и пели свои песни.
«И дети разных национальностей дружили, играли вместе, рядом за партами сидели, в войну вместе по полям ходили, собирая колоски, поля перекапывали в поисках картошки, ловили рыбу», — рассказывает А. А. Усс.
После освобождения территории женщины и подростки взялись восстанавливать колхозное хозяйство. Начиная с 12 лет, все летние каникулы в колхозе работал и Александр Алексеевич. Сразу после войны лошадей в колхозах практически не было, поэтому запрягали в бричку быков, на бричку устанавливали большой короб, и мальчишки отвозили на ток зерно с комбайнов. Там его выгружали, а женщины лопатили. Работали мальчишки и на сенокосе, в веденье Александра Алексеевича были грабли, которые прицеплялись к лошади, собирая сено. Если год был урожайным, на трудодни получали зерно, в неурожай ничего не получали.
Школа находилась в семи километрах от дома — в Евгеньевке, куда каждый день ходили пешком. Однажды чуть не замёрзли в степи, возвращаясь после занятий: началась метель, дети всю ночь укрывались в скирде, прижавшись друг к другу. Но никогда и мыслей не было бросить учёбу. Обоим сыновьям Ефросинья Кузьминична помогла получить высшее образование.
В оккупации
Анастасия Алексеевна Никонова говорит: «О войне лучше бы не вспоминать», но напоминанием остались два срезанных — то ли осколком, то ли пулей, она не может сказать — пальца на руке, а было ей на тот момент шесть лет.
Родом А. А. Никонова из села Скрипаи. Места там живописнейшие, об этом можно судить по фильму «Свадьба в Малиновке». Малиновка рядом со Скрипаями стоит, на одной реке — Северном Донце. «Мы так же, как в фильме, в реку с дерева прыгали», — рассказывает Анастасия Алексеевна.
Через Скрипаи дважды прошла линия фронта. При отступлении советские войска забрали с собой всех мужчин, способных держать оружие. А. А. Никонова хорошо помнит, как в ограду вошёл военный. Отец, вернувшийся с работы, в это время носил воду из колодца. Они о чём-то поговорили, и отец ушёл вслед за военным, а вернулся уже в шинели.
До 1943 года жили в оккупации. Когда Харьков освободили, люди стали получать письма. Мама тоже всё ждала весточки от отца, но только в 1960-х Анастасия Алексеевна смогла добиться сведений об отце, получив ответ из архива города Киева о том, что стрелок Алексей Климович Скрипай погиб под Полтавой.
«Как только началась война, сельский совет села Скрипаи уничтожил архив, семьям стали выдавать справки, в которых занижали возраст ребенка, тем самым пытаясь сберечь от отправки в Германию, — рассказывает Анастасия Алексеевна. — Мама очень переживала за брата, 1932 года рождения, особенно после того, как угнали в Германию племянника. К счастью, всех пятерых детей маме удалось сохранить».
Когда пришли немцы, сразу же увели корову и телёнка. В период оккупации часто заходили в хату в поисках еды, забирали яйца, курам и кроликам отрубали головы. Но больше всего досаждали полицаи:
«Они выгребали всё, в поисках каких-то ценностей даже золу из печей выбрасывали».
Картошку в войну сажали глазками. Какой-то определенной работы не было. «Куда немцы пошлют, туда и шли», — говорит А. А. Никонова.
После шести часов вечера начинался комендантский час, в огород лучше было не выходить — могли принять за партизана. Немцы очень боялись партизан, церковь в Скрипаях взорвали, едва увидев, что там кто-то ходит. Когда узнали, что в соседнем селе Мохнач появляются партизаны, почти всё село сожгли вместе с жителями.
Бабушка, будучи в преклонном возрасте, плохо ходила. Когда начинали бомбить, она пряталась под кровать или ложилась под скамью. Сестрёнка Анастасии Алексеевны (1940 года рождения — прим. авт.) научилась различать по звуку летящие самолёты и всегда вовремя предупреждала бабушку.
В ходе наступления советских войск Скрипаи вновь оказались во фронтовой зоне. Здесь поместили санчасть, прямо с поля боя привозили раненых. А. А. Никонова рассказывает, что находилась на территории санчасти, когда однажды начался обстрел. Человек в белом халате пытался закрыть её собой, «ему пришлось по ребрам и по руке», а ей в этот момент отсекло два пальчика ниже фаланги.
Вслед за фронтом шли штрафные роты, восстанавливали разрушенное. Часто в доме появлялись военные, готовили на очаге либо мама готовила для них. Анастасия Алексеевна забиралась к каждому на колени, пытаясь найти отца.
После освобождения села мама достала спрятанные иконы и фотографии и поместила их на прежние места. Один из военных, указав на фото отца, сказал, что видел этого человека во время боев на Курской дуге. Такую же информацию о своём пропавшем муже получила соседка. Женщины собрались и поехали искать своих мужей.
«Неделю матери не было дома, а вместо мужа привезла нам брата», — рассказывает Анастасия Алексеевна.
Зиму ребёнок жил в их семье, затем его забрали.
После окончания войны Анастасия Алексеевна была принята в третий класс школы. Младшие классы вносили свой посильный вклад в восстановление послевоенного хозяйства: собирали колоски, сажали деревья, заготавливали бересклет (корень этого растения шёл на изготовление резины).
Наталья СМИРНОВА