Многое в годы войны делалось женскими руками

[responsivevoice_button voice=»Russian Female» buttontext=»Послушать»]

Чтобы понимать, что представлял из себя наш завод к началу Великой Отечественной войны, нужно начинать повествование с 20-х годов ХХ века.

Гражданская война принесла разруху и голод, производственные связи были нарушены, в работе завода постоянно происходили сбои. 12 мая 1922 года в месте вешнякового спуска прорвало плотину, так как вовремя не были открыты затворы. Учитель истории, краевед А. М. Постников писал, что в Гормете г. Екатеринбурга (к которому относился наш завод) было много «старых специалистов, оппозиционно настроенных к новой власти». Логично предположить, что у руководства завода стояли ставленники Гормета, которые сразу после прорыва плотины исчезли. Краевед В. Ф. Бычков рассказывает, что рабочие неднократно обращались к руководству с напоминанием, что затворы следует открывать. Но распоряжений по этому поводу от руководства не поступало, а появляющиеся размоины засыпали гравием. Когда вода пошла верхом, люди побежали к плотине, чтобы самостоятельно открыть затворы, но давление на механизмы сыграло свою роль, они не сработали. Жительница улицы Пушкина М. А. Недоспелова со слов своей бабушки рассказала, что больших разрушений не было, строения остались, но много разной домашней утвари уплыло по воде. Долгое время на улице Пушкина стояла вода, поэтому жители вынуждены были плавать на лодках.

Завод лишился энергии, которую вырабатывала рабочая сила воды. Люди вновь остались без работы, кто-то семьями переселился на другие заводы, кто-то ушёл на заимки, но, как писал А. М. Постников, оставались те, «кто, влача полуголодное существование», добивались восстановления завода. За семь долгих лет, пока не работал завод, цеха были разрушены, оборудование вывезено на другие заводы. Много оборудования увезли в Уфалей, где начинал в это время строиться никелевый комбинат. В 1929 году по распоряжению М. И. Калинина были выделены материальные средства на восстановление завода.

В. Ф. Бычков в книге «Нязепетровский завод: тридцатые годы ХХ века — начало ХХI» пишет, что завод был восстановлен, но уже не как металлургическое предприятие, каким был до 1922 года, а как механический завод.

«Продукцией завода стали изделия, где преобладали технологические процессы: литьё, поковка, штамповка, кузнечная сварка, и совсем малую долю занимала механическая обработка: наковальни, кувалды, вилы, лопаты, скобы, шарнирные петли, крючки».

Начинался завод с кузницы, в 1929-ом мартен дал первую плавку, а в 1930 году был построен сталелитейный цех. Завод стал называться Нязепетровский механический завод имени М. И. Калинина.

Потомственный заводчанин, краевед Б. К. Барыкин любил повторять:

«Не было бы счастья, да несчастье помогло» — началась Великая Отечественная война.

На завод стало прибывать эвакуированное оборудование с других заводов, в основном с Новокраматорского машиностроительного завода. Борис Константинович в своё время поведал об одном интересном факте. На самом деле эшелон из Новокраматорска с оборудованием и специалистами гнали куда-то в Сибирь. Ю. Г. Колупенко (специалист, эвакуированный с заводом) уехал раньше и должен был принимать эшелон. В пути до Нязепетровска эшелон был два месяца, «прибыли в феврале 1942 года и сразу же приступили к подготовке помещений и установке оборудования». Вероятно, по ходу движения эшелона узнали, что в Нязепетровске есть промышленная площадка, на которой можно обосновать завод, и не стоит гнать его в Сибирь. Доподлинно известно, что Юрию Григорьевичу затем пришлось возвращаться.

Благодаря прибывшему оборудованию завод был переведен на выпуск военной продукции: головки снарядов, корпуса авиабомб, коробки и вся внутренняя начинка противогазов, ампулы для зажигательной смеси и другое. Владимир Федотович пишет:

«В войну все работали без выходных и отпусков, в три смены. Взамен ушедших на фронт мужчин к станкам встали женщины и подростки. Все считались мобилизованными по месту работы, никто не имел права уволиться. Был жесткий военный режим, когда за опоздание на 10 минут или кражу бутылки керосина давали срок».

Р. П. Шлёмина (Маклакова) ежегодно 1 марта ставит свечу в память о своём брате. Аполлон Маклаков работал в модельном цехе, был на хорошем счету, перевыполняя нормы выработки. Однажды он пришёл на работу раньше, прилёг перед началом рабочей смены, попросив разбудить. Его никто не разбудил, он приступил к работе на 40 минут позже, за это с него сняли бронь и отправили на фронт. Аполлон погиб в 1942 году под Ленинградом.

Особо остро с началом войны стало ощущаться отсутствие железнодорожной ветки до станции. В октябре 1943 года железнодорожная ветка была сдана в эксплуатацию. А. Д. Кузнецова, до призыва в армию работавшая на строительстве насыпи, говорила, что «эту железнодорожную ветку девчонки построили». Т. А. Бетина, четырнадцатилетней поступившая на завод, вспоминала, как утром строились у проходной, взяв рабочий инструмент, шли до вокзала, где уже были приготовлены кучи с гравием и камнем.

Пришедший на завод подростком А. П. Сукин рассказывал, что бомбы весом 80 кг возили на санках, за смену нужно было сходить до станции 3 – 4 раза. Возили и на быках.

В 1942 году завод дал продукции на 6,5 млн. рублей, в следующем году выпуск продукции удвоился. В 1943 году завод получил Благодарность Государственного комитета обороны СССР.

В марте 1946 года завод переходит в Наркомат строительного и дорожного машиностроения, перед коллективом поставлена задача — в короткий срок освоить выпуск строительных машин: камнедробилок, драговых пескомоек, черпаков для драги, гравиемоек, бетономешалок и других. С этой задачей коллектив успешно справился.

Наталья СМИРНОВА

 

Поделиться:
Похожие метриалы
Самые свежие публикации

Добавить комментарий

Войти с помощью: 

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *