[responsivevoice_button voice=»Russian Female» buttontext=»Послушать»]
В Нязепетровске также есть люди, строившие дорогу в XXI век, как называли тогда легендарную стройку. О необычном жизненном пути семьи Софьи Николаевны и Равиза Рауфовича Болтачевых мы писали совсем недавно, но в преддверии юбилея БАМа попросили их поделиться воспоминаниями о работе на самом сложном участке Байкало-Амурской магистрали — строительстве Северомуйского тоннеля.
Время гудело: БАМ!
На главную всесоюзную стройку страны Болтачевы приехали из солнечного Ташкента в сентябре 1981 года, через семь лет после постановления ЦК КПСС от 8 июля 1974 года о возобновлении строительства БАМа и через три года после начала горнопроходческих работ на Северомуйском горном перевале. Железнодорожный тоннель протяженностью 15 км строители пробивали в скальных породах в течение 26 лет. Поезда начали ходить по БАМу с 1989 года, но фактически строительство дороги завершилось только в 2003 году, после введения в эксплуатацию Северомуйского тоннеля. До этого составы пускали в обход по хребту.
Попасть на БАМ было не так-то просто: слишком много было желающих. Равиз Рауфович уехал раньше, а когда нашел работу, вызвал Софью Николаевну с детьми. В аэропорту Улан-Удэ они провели четверо суток в бесконечных очередях за билетом, то же самое повторилось и в Нижнеангарске.
«Люди спали на полу на газетах неделями — вот как народ валил на БАМ», — вспоминает Софья Николаевна.
Рельсы упрямо режут скалу
Люди ехали в Забайкалье не только за романтикой социалистической стройки и запахом тайги: строителям БАМа была гарантирована работа с хорошей зарплатой, длинный северный отпуск, предоставляли жилье и «подъемные» деньги. Многие ехали только ради машины, которую можно было получить по специальному ваучеру уже после 2 — 3 лет работы.
Северомуйск возник как поселок первопроходцев БАМа и весь состоял из длинных одноэтажных щитовых бараков. Жило тогда в нем около 12 тысяч человек. В комнатах было центральное отопление, горячая вода, а туалет общий и на улице. Зимой в Северомуйске, приравненном к территориям Крайнего Севера, мороз доходил до 45 градусов, но для готовых к подвижническому труду комсомольцев это обстоятельство было малозначительным.
Тренера по боксу с высшим образованием и со следом МВД в биографии, Равиза Рауфовича сначала на работу принимать не хотели, опасаясь, уж не следить ли он приехал, но рабочих рук не хватало, и его все-таки приняли горнорабочим.
Одиннадцать лет проработал Равиз Рауфович на подземных работах в тоннельном отряде № 22. Работа тяжелая, поэтому смена была по 6 часов. Хребет пробивали с двух противоположных концов, а чтобы продвигалось быстрее, сверху были пробурены еще две шахты, или так называемые два «ствола», по 7,5 м диаметром и 200 м глубиной. На одном из них и работал Р. Р. Болтачев. В ствол опускали вагонетки, лес, материалы.
Кроме основного тоннеля для поездов параллельно бурили вторую штольню для хозяйственных нужд. Работа была разная: изготавливали бетон, опускали его под землю, бетонировали своды тоннеля. Слой бетона делали очень толстым, чтобы сдержать подземные воды. Вода считалась самой большой опасностью. Бывали трагические случаи, когда она проникала и сносила все на своем пути. После одной такой аварии на соседнем участке пришлось пробивать новый столб, и только на бетонирование ушло два года.
Помимо работы в отрядах кипела и общественная жизнь: шефствовали над школьниками, летом помогали окрестным совхозам с сенокосом, в каждом отряде была спортивная команда. Равиз Рауфович создал в своем отряде команду по городошному спорту.
Советский рай
О том, с каким размахом велась стройка и насколько государство не жалело для нее средств, можно судить по социальной сфере. Софья Николаевна работала в Северомуйске завучем начальных классов. Школа состояла из пяти огромных корпусов. В классе было в среднем по сорок учеников, а всего в начальных классах училось 1200 детей, в старших классах более 2000 школьников. Каждый класс начальной школы имел по три кабинета: учебный, спальня для дневного сна и игровая. В школе были ковры, телевизоры, в мастерских всевозможные станки.
Многие здания были ангарного типа, рассчитанные на большое количество людей: щкольная столовая вмещала всех учеников сразу, общественная поселковая столовая — 2,5 тысячи людей. Огромные общественные бани, два дома культуры, два спорткомплекса с бассейнами, свое телевидение.
На БАМ направлялись дефицитные товары народного потребления. Снабжение было преимущественно японским. Дорогостоящие товары выписывали по талонам в качестве поощрения работников. Равизу Рауфовичу так достался мотоцикл.
— Всегда отменно кормили: мясо какое хочешь, изобилие рыбы, очень много фруктов. Первый раз в жизни мы увидели бананы, ананасы. Мандарины и яблоки были даже дешевле, чем в Узбекистане. Виноград завозили просто возами, из него люди даже сами делали вино, — рассказ Софьи Николавны напоминает утопию.
При средней зарплате по стране в 120 — 150 рублей у бамовцев она составляла 400 рублей, а у инженеров доходила до 600. По желанию часть зарплаты сразу перечислялась «на ваучер», на машину. После накопления необходимой суммы по нему можно было получить машину в любом городе страны.
Хоть и ехали многие ради машины, на БАМе главным было не это. В сплотившихся людях преобладал энтузиазм, подогреваемый вниманием государства к главной стройке страны, и вера в то, что завтра будет лучше, чем вчера. А завтра началась перестройка.
Дорога в XXI век
С приходом 90-х годов на БАМе сначала начались задержки зарплаты, а вскоре стройка века была признана бесперспективной, и работы практически прекратились. Многолетний подвижнический труд бамовцев стали называть напрасным, а сам БАМ — дорогой в никуда. Многие уезжали, но большинству молодежи, не имевшей своего жилья на большой земле, некуда было возвращаться. Коллеги С. Н. Болтачевой по Северомуйской школе работают в ней до сих пор.
Болтачевых перестройка лишила машины, заработанной Софьей Николаевной. К тому моменту, когда на ее ваучере накопилась сумма, первый президент РСФРС Б. Ельцин решил, что пора прекращать «бесплатную» выдачу машин. В 1992 С. Н. и Р. Р. Болтачевы вернулись с БАМа в Челябинск.
Многие бамовцы после перестройки считали свой приезд на БАМ ошибкой, а Болтачевы хором говорят:
«Нет! Это высшее, что у нас было в жизни! Это была мечта!»
Не зря трудились Софья Николаевна и Равиз Рауфович и еще более двух миллионов человек: дорога в никуда все-таки стала дорогой в XXI век: уже тридцать лет, как идут по БАМу поезда, и теперь уже внуки бывших бамовцев прокладывают БАМ-2, серебряная шпала которой была заложена в день сорокалетия БАМа.
Елена СЕВЕРИНА
